Третьего октября в петряевском храме в честь святого благоверного князя Михаила Черниговского и боярина его Феодора отметили престольный праздник. Построен был храм руками малолетних преступников, которые жили в колонии, учрежденной в XIX веке в чернореченских лесах.

Третьего октября вспоминают события почти восьмивековой давности. В 1240 году, когда полчища золотоордынцев подступили к Киеву, в главном русском городе правил князь Михаил Черниговский. Вместо того чтобы малодушно сдать матерь городов русских, он отправился за подмогой в Венгрию, Польшу, Германию. Увы, безуспешно. Пришлось князю киевскому ехать на поклон в Орду, где от него потребовали исполнения языческих обрядов. Известный молитвенным усердием и кротостью, Михаил категорически отказался отступиться от святой веры. Вместе со святым князем мученическую смерть от рук язычников принял боярин его Федор. Впоследствии подвиг страстотерпцев укрепил многих православных, страдающих под гнетом завоевателей.

А в конце XIX века известный нижегородский благотворитель Иван Михайлович Рукавишников решился построить в сосновых чернореченских лесах церковь в честь святых мучеников. И как в былые годы, образ святых стал опорой и крепким духовным стержнем для многих чернореченцев.

Ради заблудших душ

Все началось с решения правительства об учреждении неподалеку от Нижнего Новгорода колонии для малолетних преступников. В те времена Нижегородская ярмарка кишела несовершеннолетними воришками, попрошайками, картежниками. Специальных учреждений для их исправления не было. Если подростки попадались на воровстве или более серьезных злодеяниях, их судили по общим законам и отправляли в обычные тюрьмы. Выходили они оттуда чаще всего готовыми к рецидивам.

После отмены крепостного права этот вопрос приобрел неожиданную остроту. На территории Российской империи оказалось довольно много несовершеннолетних бродяжек и мелких воришек - родители избавлялись от лишних ртов и выгоняли детей на улицу, чтобы они самостоятельно заботились о себе. В обществе развернулась широкая дискуссия о том, как спасти детей от тюремной доли. К счастью, это было время смелых экспериментов. В России нашлись люди, которые решились устроить колонии для малолетних преступников, где маленьких граждан воспитывали через труд, назидание и доброе отношение.

Поразительно, но все 32 колонии для малолетних, действовавшие в России до революции, были частными. Нижегородская - не исключение.

Идея устроить ее под Нижним Новгородом, куда на знаменитую ярмарку стекались воры и карманники со всей России, возникла в 1876 году. В Нижнем Новгороде создали попечительский совет, в который вошли богатейшие, уважаемые люди Нижегородчины: Бугров, Рукавишников, Башкиров и другие.

Постановлением Министерства государственных имуществ будущей колонии под хозяйственную деятельность даровано без права отчуждения 7510 десятин лесных угодий и 50 десятин пахотной земли.

При активном содействии попечительского совета и при поддержке Министерства государственных имуществ 26 ноября 1878 года в 18 верстах от губернского центра, неподалеку от Гнилиц и всего в двух километрах от Петряевки открылась Нижегородская земледельческая исправительная колония на 40 воспитанников.

В ее уставе говорилось, что заведение ставит целью воспитание у мальчиков нравственности и «знаний, которые дали бы возможность существовать впоследствии своим трудом». В колонию направляли осужденных подростков в возрасте от 10 до 18 лет на срок не более 36 месяцев.

Первым директором исправительного заведения назначили Николая Михайловича Архангельского. Он близко к сердцу принял идею перевоспитания человека честным трудом и благообразным образом жизни. По инициативе Архангельского в колонии был внедрен принцип семейственности, наложен запрет на телесные наказания. Во главу угла поставили честное трудовое воспитание.

Все мальчики, поступавшие на исправление, условно делились на две семьи. Старшие должны были заботиться о младших, быть примером для них, а младшие по мере сил приучались к труду, ежедневным заботам, ответственному поведению. Дедовщина, воровство, хулиганство строго пресекались. Нарушители лишались угощения, права на игрушки, книги, прогулки.

Поскольку телесные наказания были запрещены, малолетние преступники порой пользовались такой гуманностью. Известно, что дети пытались воровать не только общее имущество, но и деньги учителей, воспитателей, директора. Однажды воспитанники нарочно устроили пожар, который уничтожил часть построек и инвентаря.

Все это не останавливало педагогов, которые верили, что при должной заботе, ровном отношении и непоколебимом устремлении к благопристойному образу жизни дети все-таки встанут на путь исправления. Их расчет оправдывался в большинстве случаев.

Безусловно, не обходилось без неудач - все-таки среди воспитанников попадались и отъявленные рецидивисты. Но в целом трудотерапия вкупе с принципом семейственности исправляла до 95 процентов вчерашних преступников.

Жители Петряевки рассказывают, что по истечении срока исправительных работ многие ребята не хотели возвращаться домой, где их ждали не совсем благополучные родители. Вчерашние колонисты оседали в окрестных поселках, заводили семьи и зарабатывали на жизнь честным трудом. Многие из них продолжали трудиться в колонии - уже на добровольных началах.

Летом 1890 года в журнале «Нива», самом популярном русском журнале XIX века, рассказывалось о Международной тюремной выставке, проходившей в Санкт-Петербурге. «На выставке, - пишет корреспондент, - экспонированы работы десяти воспитанников Нижегородской земледельческой исправительной колонии, что близ станции Орловка Московско-Нижегородской железной дороги».

На средства благотворителей, руками воспитанников

Как уже сказано, с первых дней существования колония попала под попечение богатейших людей Нижегородской губернии. Проявлять заботу о сиротах, содействовать их образованию, становлению на путь исправления тогда считалось долгом всего общества. Даже не очень богатые люди стремились помогать оступившимся и вносили хотя бы малую лепту в благое дело. Поэтому в архивах мы встречаем документы, рассказывающие о серьезных пожертвованиях от богатых купцов и «кружечных сборах», проходивших в церквях губернии.

На протяжении нескольких лет почетным членом попечительского совета колонии был известный нижегородский купец и благотворитель Николай Александрович Бугров. С бугровских мельниц ежегодно в поселение привозили до 500 пудов ржаной муки. Каждый год Николай Александрович вкладывал в кассу заведения до 500 рублей.

Колония представляла собой отдельное поселение со своим хозяйством. Под руководством наставников ребята построили двухэтажный - из собственного кирпича - основной корпус для обучения и проживания воспитанников, квартиры директора, учителей, священника, столовую, баню, сапожную и столярную мастерские, скотный двор, птичник. Разбили яблоневый сад (подарок Всероссийской промышленной выставки), обустроили пасеку, выкопали два пруда - один для разведения рыбы, другой для хозяйственных нужд. Вокруг раскинулись пашня, луг, выгон, несколько гектаров леса.

Наравне с мастерскими в распоряжении ребят были изостудия, музыкальный класс, фотографическая лаборатория и - трудно в это поверить! - своя мини-типография.

Мальчики занимались огородничеством, выращивали овощи в теплицах, высаживали великолепные цветы в оранжереях. Под руководством взрослых воспитанники осваивали сапожное и столярное ремесло, которое впоследствии должно было прокормить ребят.

Жители окрестных деревень с удовольствием заказывали ребятам обувь и мебель к себе домой. Впоследствии бывшие колонисты прославились как искусные мастера.

Именно работы сапожников и столяров экспонировались на выставке 1890 года в Санкт-Петербурге, о которой писали в журнале «Нива». Работы воспитанников невелики, сообщает корреспондент, но по способу исполнения представляют совершенство в техническом отношении, особенно инкрустированные разноцветным агатом шкатулки, точеные стулья и столики.

В 1903 году Нижегородская исправительная колония была отмечена похвальным листом за столярные работы, представленные на Всероссийской кустарно-промышленной выставке.

Духовный стержень

Огромное значение в процессе перевоспитания имела Княже-Михайлова церковь. Вот как начиналась ее история.

В 1880 году член попечительского совета колонии, известный нижегородский благотворитель Иван Михайлович Рукавишников выделяет 30 тысяч рублей серебром на строительство храма. Через пять лет, 16 июня 1885 года, новый храм в честь святого благоверного князя Михаила Черниговского и боярина его Феодора освятил при большом стечении народа епископ Нижегородский и Арзамасский Макарий (Миролюбов).

Всё здание церкви, начиная с паперти и заканчивая куполами, было выстроено руками воспитанников. Деревянное здание получилось удивительно воздушным и красивым. Попечением Рукавишникова церковь имела богатое убранство, серебряную утварь и роскошные оклады некоторых икон. Жителям окрестных деревень новая церковь пришлась по нраву. По воспоминаниям старожилов, на службу сюда приходили даже из Черного села, где была своя каменная Троицкая церковь.

Первоначально богослужение в церкви совершали только в воскресные и праздничные дни. Но на следующий год в колонию на постоянную службу пригласили священника Павла Семеновича Покровского. «С этого дня, - пишет хронограф колонии, - в систему воздействия на детей вводится церковь, благотворное влияние которой следует признать всеобъемлющим». В жизни служебного персонала колонии, оставленного в лесу с порочными подростками, церковь тоже стала «источником, питающим чувство истинно христианской любви к детям, и тем лучом света, который вносит отраду и утешение в сердце человека».

20 сентября 1886 года в колонии впервые с особой торжественностью праздновался храмовый праздник, в котором принимали участие все колонисты, а также жители окрестных деревень.

Отец Павел заботился о том, чтобы церковь стала для детей тем спасением, которым должна быть. Он произносил поучения на понятном для детей языке, приучал их к церковному песнопению, советовал чаще обращаться к Богу. Для мальчиков исполнялись различные требы, в том числе о здравии родителей либо поминовение усопших родных. Перед началом занятий, или полевых работ, или любого важного дела совершали молебны. При поступлении нового колониста также, в знак окончания прежней порочной жизни, служили общий молебен. Чтобы укрепить воспитанника, выходившего на волю, тоже служили молебен в знак напутствия на добрую жизнь.

Традиции, заведенные Покровским, продолжил священник Нижегородской епархии К. Е. Цветков. Под его руководством ребята учились читать церковные книги, пели на клиросе, алтарничали, исполняли обязанности низших членов клира во время богослужений.

Помимо Закона Божия в колонии преподавали все учебные предметы, положенные для начальной школы. И даже сверх того - историю и географию. А ведь чаще всего при поступлении мальчишки были абсолютно безграмотны и невежественны, многие из них были сиротами, бродяжничали и не имели ни дома, ни приличной одежды. Всего за три года они овладевали грамотой, ремеслом, учились быть рачительными хозяевами, узнавали о правилах приличия и достойного поведения в обществе.

В колонии не было ни конвоя, ни колючей решетки. Пользуясь этим, ребятишки иногда убегали, но вскоре возвращались и добровольно вставали на путь исправления.

Это был уникальный опыт, который представлялся на всероссийском уровне. Сочетание трудотерапии с духовно-нравственным воспитанием было признано одной из самых эффективных педагогических методик начала 20 века. На вооружение его взяли в зарубежных странах, а после революции в новой России попытался повторить Антон Семенович Макаренко.

По спиралям истории

К сожалению, сама колония в вихре революционных перемен не устояла. Местные рассказывают, что большевики долго искали по лесам зажиточное поселение колонистов. Когда нашли, в первую очередь разграбили церковь, затем мастерские. Руководителей колонии и всех воспитанников разогнали.

Сегодня на месте бывшего поселения еще можно найти красные кирпичные остовы жилых и учебных корпусов. Заброшенную церковь жители Петряевки раскатали на бревна и во время половодья перевезли в свою деревню. Есть данные о том, что 24 марта 1924 года храм, собранный на новом месте, освящал только что назначенный в епархию митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский).

Бережно и любовно воссозданный храм еще долгое время служил утешением местным жителям. Его история не менее захватывающая и интересная, чем повествование о маленьком экономическом чуде, которое в лесах Черноречья создали некогда талантливые педагоги, удивительные священники и бывшие малолетние преступники.

Службы в храме продолжались еще довольно долго. Последним священником Княже-Михайловской церкви стал отец Иоанн Раев (это по его инициативе перевозили церковь на лодках из колонии в Петряевку).

Буквально перед войной церковь закрыли. Здание переоборудовали под клуб, устроив на месте алтаря сцену. К счастью, безбожные пляски продолжались недолго - за нехваткой средств клуб прекратил работу и на долгие годы остался заброшенным.

В 1990-х годах жители Петряевки стали собирать деньги на возрождение храма. Тогда же выяснилось, что традиции, заложенные в храме в честь святого благоверного князя Михаила Черниговского и боярина его Феодора, не пропали бесследно. Люди передавали друг другу удивительную историю Княже-Михайловской церкви, вспоминали особенный смоленский церковный распев, надеялись на слова старца Михаила Хабарского о возрождении церкви. В 1999 году в Петряевке началось строительство часовни.

Тогда же образовалась община при возрождающемся храме. Нынешняя ее староста Людмила Филина рассказывает, что для восстановления документации инициативной группе пришлось побывать в архивах Балахны, Нижнего Новгорода. В итоге за почти десять лет кропотливой работы удалось собрать несколько томов уникальных документов.

Стало известно, например, что в число попечителей колонии входил Иоанн Кронштадтский. Сам он здесь не бывал, но попечительство его не было формальным. К нему регулярно отсылали отчеты, он помогал деньгами и молитвенным благословением.

Нашлись сведения и о том, что в память о чудесном спасении семейства Александра III в железнодорожной катастрофе 17 октября 1888 года Рукавишников пожертвовал колонии 500 рублей. Деньги назначались на сооружение иконы с киотом. На ней дóлжно было изобразить святого равноапостольного князя Александра Невского. Большую храмовую икону выполнил известный нижегородский художник и фотограф Александр Осипович Карелин. Видимо, это была уникальнейшая работа, которая либо уничтожена, либо была украдена большевиками. У иконы был богатейший оклад и, судя по воспоминаниям старожилов, ее очень почитали местные.

Такова удивительная история о том, как в глухих чернореченских лесах в колонии для малолетних преступников была выстроена весьма необычная деревянная церковь в честь святого благоверного князя Михаила Черниговского и боярина его Феодора. Храм на долгие годы стал утешением и опорой для местного населения.

Активисты надеются оформить собранный материал в просветительскую экспозицию, чтобы каждый житель православного Черноречья мог познакомиться с историей церкви.

Евгения МАКАРОВА

Автор благодарит за предоставленные материалы Людмилу Владимировну Филину.