Читаем архив «Апреля». Февраль 2020 года. Коронавирус уже замаячил, но еще трудно было предположить, во что он выльется.

Пандемия притормозила хозяйственную деятельность. Слава Богу, не всю. Основные производства продолжали работать, страдал в основном малый бизнес. Но без него разбалансировалось многое в нашей мелкой повседневной жизни.

Возвращение к норме идет медленно, рывками. Руководят возвращением неумело и неохотно - при ограничениях работать проще: приказал - и всё вроде бы хорошо.

***

На третьем году своего губернаторства Глеб Никитин решил спуститься на землю. На земле ему не понравилось.

Побывал в Дальнем Константинове, на Бору, в Балахне. Везде сердился, давал поручения починить забор, устранить протечки.

В Балахне до того осердился, что глава района после визита губернатора подался в отставку. Если так и дальше пойдет, все 52 муниципалитета останутся без глав.

Лирическое отступление. Конец 1960-х годов. Мы сдаем зачет по русской литературе XVIII века. Сдаем группами человек по десять. Группу усадили всю целиком, преподаватель приглашает к столу напротив себя по одному.

Мне достался Карамзин. Наверное, кроме «Бедной Лизы» я ничего у него не читала. Его «Историю государства российского», мне думается, тогда и не допускали до нас. Впрочем, не уверена. Учились «понемногу чему-нибудь и как-нибудь», а мы к тому же еще и заочники были. Что успеем ухватить на лекциях раз в полгода, то и наше. А дома… Дома работа, семья, контрольные, курсовые.

Итак, Карамзин. Что-то я пролепетала про его зарубежные поездки. Преподаватель спрашивает, как называлось произведение, в котором он рассказывает об этом. А я не помню. За спиной шуршания - там можно посмотреть в лекции, в шпаргалки (если кто заготовил). Преподаватель предупреждает: если подскажете - она получит незачет, вспомнит сама - ставлю зачет. За спиной тишина. Я молчу. Вдруг всплыло откуда-то, выдыхаю: «Письма русского путешественника». Группа тоже выдыхает: ура, зачет!

По какой ассоциации вспомнила я об этом? За многие десятилетия очередь до Карамзина так и не дошла. Теперь, на исходе восьмого десятка лет, читаю «Историю» и «Письма».

1789 год. Наш герой прибыл в Дрезден, и вот как описывает окрестности:

Зеленые холмы на одной стороне реки, и величественный город, и обширная плодоносная долина составляют великолепный вид.

Нельзя насытиться рассматриванием приятной картины, которую образуют обе части города и прекрасные берега Эльбы. Мост, длиною в 670 шагов, считается лучшим в Германии; на обеих сторонах сделаны ходы для пеших и места для отдохновения.

Длинная аллея вывела меня на обширный зеленый луг. Тут на левой стороне представилась мне Эльба и цепь высоких холмов, покрытых леском. На правой стороне поля, обогащенные плодами; везде вокруг меня расстилались зеленые ковры, усеянные цветами.

Едва ли когда-нибудь чувствовал я так живо, что мы созданы наслаждаться и быть счастливыми; и едва ли когда-нибудь в сердце своем был так добр и так благодарен моему творцу, как в сии минуты. Мне казалось, что слезы мои льются от живой любви к Самой Любви и что они должны смыть некоторые черные пятна в книге жизни моей.

А вы, цветущие берега Эльбы, зеленые леса и холмы! Вы будете благословляемы мною и тогда, когда, возвратясь в северное отдаленное отечество мое, в часы уединения буду воспоминать прошедшее!

Скорыми шагами вышел я из города, но, вышедши, почти на каждом шагу останавливался и любовался прекрасною натурою и плодами трудолюбия. Дорога идет вдоль по берегу Эльбы. На левой стороне за рекою видны горы, а на правой - плодоносная равнина с полями и деревеньками, которую в отдалении ограничивают виноградные сады.

К чему это я? К тому, что земля имеет право быть прекрасной и ухоженной. С тех «Писем» прошло 230 лет. По германской земле тоже много чего прокатилось, но, вероятно, под Дрезденом и сегодня цветут сады, колосятся поля, зеленеют луга.

А наша земля… Если я и помню ее ухоженной, то на рубеже 1940-1950-х годов, когда крестьяне вновь были практически крепостными. Потом местность сделали паспортизированной, и потек народ из деревень.

Опять: про что это я?

Про то, что обновление российской управленческой элиты ничего нашей земле не дало. Во всяком случае, нашей нижегородской. Ее бы выхаживать, украшать, делать удобной и радостной для человека. А на ней работают для отчета, для показателей, для юбилеев.

Глебу Сергеевичу сесть бы в простенький автомобиль (но вездеходный), взять проводника и без свиты, без телекамер всё кататься бы и кататься по области. Телом ощущать рытвины на дорогах. Своими глазами видеть, где надо лес подправить, где озеро почистить, плотину пруда починить. Но не поручения давать «устранить протечки», а выстраивать грамотную систему управления областью. Те вертикальные миллиарды, которые, говорят, он умеет добывать в Москве, направить бы как раз на обновление земли. И чтобы работали здесь свои, местные - осваивали бы нужные профессии, красиво обустраивали бы и города-деревни, и собственную жизнь. Городам - тротуары и зеленые лужайки (можно для начала без клумб), селам - зеленые луга.

Моя конспирология. Я давно уже высказала мысль, что дзержинские объекты накопленного экологического ущерба попали под внимание федеральных бонз вовсе не для их ликвидации, а для освоения (Усвоения) больших бюджетных денег. Первые попытки пристроить деньги так, чтобы львиная доля их досталась тем львам, которые экологические деньги добывали, провалились. Появились местные львята, которые и взаправду хотели направить эту долю на ликвидацию ущерба. Появилось совсем уж мелкое зверье, которое с большими деньгами и обращаться-то не умеет.

Вслед за миллиардами пришлось посылать смотрящего, который отслеживал каждый транш - не сюда, а назад, в столицу.

Объекты закончены (насколько хорошо - читайте у Асхата Каюмова), смотрящий может оставить свой пост. За другими миллиардами пришлют других смотрящих.

Почему воруют именно бюджетные деньги? Разве негде больше украсть?

Тут включается моя конспирология в квадрате. У меня (как, впрочем, и у других) сидит в голове так называемая «доктрина Даллеса». Во исполнение этой доктрины Советского Союза уже не стало. Но почему бы доктрине не работать и против России? Чем больше воруют именно из бюджета, тем хуже образование и здравоохранение, тем хуже ВСЁ. Что мы и наблюдаем уже много лет. Так что для меня каждый жулик из госказны не просто жулик - он враг России.

А Глеба Сергеевича дёргают за ниточки те, кто сулит новые миллиарды. Не на облагораживание губернии, а на мегапроекты, на юбилеи. Очередные хищники выстраиваются в очередь за своей львиной долей.

Анфиса ГЛУШИХИНА