Брежнев. Косыгин

Эпоху Брежнева однозначно называют порой застоя. Но застоем она стала не сразу. Пока Леонид Ильич был молод - на момент заступления в должность первого секретаря ЦК КПСС (потом генерального), ему было 58 лет, он был деятельным, боевым. Но любил славу, чем дальше, тем больше.

Конец 1960-ых стал временем почти что экономического расцвета. Потом расцвет связывали с именем Алексея Николаевича Косыгина. Он был председателем Совета министров СССР с 1964 по 1980 год. Ему было шестьдесят, когда он заступил на этот пост. За плечами был огромный опыт партийной работы и, главное, хозяйственной.

Мне 23 года. Я волочильщица на Волгоградском сталепроволочноканатном заводе (ВСПКЗ), вечерница десятого класса школы рабочей молодежи. Всякая экономика для меня лес густой. Телевизоры уже были, и бровастого дяденьку мы часто видели на экране. Косыгина показывали много реже, он на экран не лез.

Следующую информацию буду приводить по самому доступному источнику - Википедии.

Алексей Николаевич - инициатор косыгинской экономической реформы 1965 года, которая известна также как реформа Либермана - в честь советского экономиста, второго автора и разработчика проекта.

Суть реформы сводилась к децентрализации народнохозяйственного планирования, повышению роли интегральных показателей экономической эффективности (прибыль, рентабельность) и увеличению самостоятельности предприятий.

Восьмая пятилетка (1966-1970), прошедшая по реформе, стала самой успешной в советской истории и получила название «золотой». Основные задания пятилетки были выполнены, а по ряду важных показателей перевыполнены: национальный доход вырос на 41,5% вместо 38-41% по плану, реальные доходы на душу населения - на 33% против 30%, производство продукции промышленности - на 50,5% вместо 47-50%. Среднегодовое производство продукции сельского хозяйства возросло на 21% против 12% в предыдущей пятилетке. За годы 8-й пятилетки значительно возрос экономический потенциал страны. Производственные основные фонды увеличились на 48%. Коэффициент их обновления составил 44, а в сельском хозяйстве - 54%. По сравнению с 1961–65 годами объем средств, направленных на капитальное строительство, увеличился на 43%, ускорились темпы роста производительности общественного труда на 37% против 29% в предыдущем пятилетии.

Успех был достигнут за счет расширения хозяйственной самостоятельности предприятий, резкого сокращения утверждаемых сверху показателей. Вместо показателя валовой продукции устанавливался показатель реализованной продукции, вместо показателя себестоимости - показатели прибыли и рентабельности, повышалось значение хозяйственных связей предприятий, договорных отношений между субъектами микроэкономики.

Мы чувствовали такую «микроэкономику» на своей жизни. Были хорошие зарплаты, в магазинах много доступных продуктов, одежда, обувь. Хорошо развивался общественный транспорт, а также общественное питание.

В нашем заводском дворце культуры проводились праздники подобно «Карнавальной ночи» с Людмилой Гурченко - лакировка действительности была полезной, мы спешили за этой лакировкой, а не за мрачными картинками.

У нас появилось рабочее, человеческое достоинство. Мы поднимались по ступеням культуры - ездили в театры, музеи, читали книги, ходили в вечерние школы и вузы. Ездили к морю, в Москву и Ленинград - походить по этим городам, потрогать историю руками. Наши юные мужья учились дарить нам цветы, учились подавать руку при выходе из трамвая.

Это был наш, настоящий, хорошо продуманный социализм. Строились новые цеха, жилье, рядом с жильем - в оптимальном количестве школы, детсады, магазины, больницы, аптеки. Моя мама 1906 года рождения говорила: только бы теперь и жить.

В предыдущей главе я достаточно неуважительно отозвалась о Никите Хрущеве, но именно он взялся за большое жилищное строительство. Квартиры были малогабаритные - их сейчас презрительно именуют «хрущобами», но после, увы, ничего такого же по масштабу не случилось. Тогда людей массово переселяли из бараков в пусть и маленькое, зато отдельное и по тем временам вполне комфортное жилье.

Может быть, именно тогда появились элементы социалистического капитализма в Европе, Скандинавии? Там сумели объединить преимущества двух систем и создали третью, человеческую.

«Золотая пятилетка» была, пожалуй, единственной - и последней - по-настоящему успешной пятилеткой.

Тот кратковременный творческий социализм вошел, я считаю, в гены нашего общества, нашей культуры. Было ясно, что этот строй как нельзя более подходит нашему миросознанию.

Этот ген, я думаю, надолго угнездился в нашей структуре. Даже те, кто родились уже в 1990-е, более того - в 2000-е, ощущают его биение. Мы не просто общество, мы - общность. Мы всегда были вкупе, заедино, общие дела выполняли «помочью».

Для меня золотая пятилетка была воистину золотой - она пришлась на пору моего взросления.

В 1965 году я начала сотрудничать с заводской многотиражной газетой. В 1966-м поступила на заочное отделение Ростовского государственного университета. Ох, как далеко мне еще было хотя бы до минимального понимания того, что происходит в моей стране!

В 1966 году меня приняли в КПСС.

Дело было вот как. КПСС была партией победившего пролетариата, принимали в нее (по негласной норме) девять рабочих и только потом одного ИТР (инженерно-технического работника). В то же время не будучи членом КПСС человек не мог рассчитывать на продвижение по служебной лестнице.

Я была в 1966 году хорошим материалом для вступления в партию: рабочая, активистка (сотрудничала с многотиражной газетой), студентка-заочница. И кто-то из ИТР благодаря моему вступлению мог подвинуться на ступенечку в заветном соотношении 1:10.

В то же время мне говорили: если не вступишь в партию, в редакцию газеты тебя не примут.

И я стала кандидатом в члены КПСС. Глупенькая, бестолковенькая.

Когда рассказывала о мотивах вступления в партию своим однокурсницам (я писала о них в «Апреле»), они переглянулись и сказали: ну вот… Видно, тема партийности-беспартийности журналистов была весьма злободневной.

Однако я сравнительно недолго оставалась бесформенной амёбой. Поверила в идеи социализма и в то, что «нынешнее поколение людей будет жить при коммунизме». К 1974 году, когда переехала в Дзержинск, стала «правоверным ортодоксом» - так называл меня один из коллег, запойный пьяница, кочевавший из редакции в редакцию. Для меня его мнение ровным счетом ничего не значило. К этому времени я ощущала себя бойцом большого похода к светлому будущему.

Может быть, я была совсем ослепленной, но мне казалось, что нас, правоверных ортодоксов, было много. Комсомол был всеохватывающей организацией, его школу коллективизма проходили практически все. Вступивши в КПСС, я продолжала активно работать в комсомоле. Была членом заводского комитета комсомола, который работал на правах райкома. Песни Пахмутовой не были для нас пустым звуком.

Незадолго до моего переезда в Дзержинск отсюда проводили комсомольскую трудовую бригаду Владимира Мучицына - сначала на XVII съезд ВЛКСМ, а прямо со съезда бригада отправилась на БАМ - Байкало-Амурскую магистраль. Город был в возбужденном восторге оттого, что именно мы стали первопроходцами БАМа!

***

Экономика - дело подвижное, как ртуть. Там надо удерживать руку на пульсе, улавливать каждое движение, каждый перелив. Но вскоре улавливать стало почти что некому.

В девятой пятилетке вновь пришлось применить директивные ограничители. Постановлением «О некоторых мерах по улучшению планирования и экономического стимулирования промышленного производства» (1971 год) в пятилетние планы вернулись директивные задания по росту производительности труда. Объём новой продукции в заданиях по реализации стал выделяться отдельной строкой. После принятия в 1973 году постановления «О некоторых мероприятиях по дальнейшему совершенствованию управления промышленностью» началась концентрация мелких предприятий в производственные объединения. Если в 1970 году на 608 таких объединений приходилось 6,2% занятых и 6,7% выпуска, то в 1977 году на 3670 объединений, соответственно, 45% и 44,3%. Система управления промышленностью становилась таким образом двух- либо трёхзвенной: министерство - объединение (комбинат) - предприятие (управление).

Страна искала оптимальную систему управления.

Однако искали не все. Почуяв жирок в экономике, руководящий народ кинулся обустраивать собственную жизнь. Всеми правдами и неправдами оформляли себе зарубежные командировки, привозили неведомый у нас ширпотреб. От подчиненных требовали… красивых отчетов.

Анфиса ГЛУШИХИНА